О "БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЙ ДЕМОКРАТИЧНОСТИ" ПРОШЕДШИХ ВЫБОРОВ

Очередные парламентские выборы в Беларуси состоялись. Согласно официальным данным ЦИК, в выборах приняло участие 75.3% избирателей. Правда, за несколько дней до основного голосования А. Лукашенко, сославшись на данные социологов, заявил, что 85% населения Беларуси готовы принять участие в парламентских выборах. "Это очень большой процент. Большая половина людей считает это своим гражданским долгом. Граждане Беларуси ... всегда демонстрировали высокую явку и дисциплину. Уверен, что так будет и в этот раз", – таков был краткий комментарий главы государства.

Куда за несколько дней умудрились исчезнуть 10% избирателей, а это около 700 тыс. человек, мы определить не беремся, для нас важнее проанализировать достоверность официальных данных, озвученных ЦИК. Провести такой анализ позволяют данные табл. 1.

За прошедшие со времени предыдущего опроса три месяца количество респондентов, заявивших о своем намерении голосовать, увеличилось на 8.2 пункта и вышло на солидный по любым меркам уровень в 61.2%. При этом необходимо учесть и весьма приличную долю неопределившихся – 23.5%. Если даже половина из них проголосует, то мы получим число, близкое к объявленному ЦИК.

В любом случае уровень явки следует признать достаточно высоким, особенно если учесть, что речь идет не о президентских выборах (судьбоносных по определению), а о парламентских. Да и к тому же необходимо помнить, что в нагнетании мобилизационного ажиотажа государственные СМИ замечены в этот раз не были. Не случайно и А. Лукашенко неоднократно заявлял о спокойном ходе избирательной кампании.

Высокий уровень явки унаследован белорусами от советского прошлого, он является наглядным подтверждением сохранения социальной инерции. Этим в определенной степени объясняется столь существенная разница в электоральной активности между доверяющими и не доверяющими А. Лукашенко, т.к. доля пожилых людей в первой группе существенно выше.

Высокой явка была и на парламентских выборах 2004 г. В ходе сентябрьского опроса, в частности, задавался вопрос по поводу участия респондентов в голосовании на парламентских выборах 2004 г. Положительно на него ответили 63.6% респондентов, еще 11% указали, что не помнят. Если учесть, что за четыре года произошло естественное обновление электората, и сегодня среди опрашиваемых есть те, кто в силу своего возраста в 2004 г. голосовать еще не мог, то явку 2004 г. следует признать весьма близкой к нынешней.

Но тут есть нюанс. Приведенные нами проценты явки взяты от числа опрошенных, в то время как ЦИК оперирует процентами от списочного состава. Если же учесть, что от 0.6 до 1 млн. белорусов постоянно работают за пределами Беларуси, то нехитрый арифметический расчет показывает, что в голосовании приняло участие от 82 до 90% взрослого населения, постоянно находящегося на территории страны. Такие проценты явки обычно фиксирует российский ЦИК в национальных республиках Кавказа и Сибири!

Но какие бы нюансы мы не учитывали, какие поправочные коэффициенты не вводили, факт высокой электоральной активности бесспорен. Белорусские избиратели выполняют ритуал голосования, даже полагая, что их голос на результаты выборов никак не влияет. В сентябре таких электоральных нигилистов было 45.7%, а их оптимистично настроенных оппонентов примерно столько же – 44.1%.

Главная интрига парламентских выборов 2008 г. заключалась в стремлении белорусской власти добиться признания результатов голосования Западом. Глава белорусского государства лично возглавил бригаду высокопоставленных пропагандистов. Из его многочисленных высказываний по поводу демократичности и прозрачности предстоящих выборов можно составить солидную брошюру, но мы ограничимся лишь одним его коротким высказыванием, сделанным в Борисове в перерыве между мероприятиями всенародного праздника "Дожинки": "Это беспрецедентно демократичные выборы, выборы по правилам Запада".

Прежде, чем рассмотреть общественное мнение по поводу беспрецедентной демократичности белорусских выборов, процитируем еще главу Белтелерадиокомпании А. Зимовского: "Для того, чтобы убедиться, что моральный выбор справедлив, нужно побывать в Беларуси, посмотреть на людей, попытаться понять народ. Наверное, нам скажут, что мы не все правильно делаем с точки зрения личного опыта наблюдателей, но то, что мы все это делаем честно и открыто – с этим никто спорить не будет. Потому что и для них понятно: честность и мораль в политике – это европейские, а значит и белорусские принципы".

Попытаемся "понять народ" и мы. Свободными и справедливыми предстоящие выборы (на момент опроса для респондентов они были предстоящими) признавали только около половины белорусов (49.8%), а несвободными и несправедливыми – 30.5%! Для остальных же 19.7% данный вопрос оказался слишком сложным (!), и они затруднились с ответом.

Необходимо помнить и о том, что европейский принцип честности и моральности политики, о котором так убедительно говорил А. Зимовский, в Беларуси реализуется в атмосфере страха. Причем страх этот, если обратиться к табл. 2 , достаточно устойчив и с годами меньше его не становится.

В качестве еще одной иллюстрации "беспрецедентной демократичности" белорусских выборов следует рассматривать и ответ на вопрос: "Как Вы считаете, на предстоящих выборах будет происходить реальная борьба между кандидатами, или лишь имитация этой борьбы, а распределение мест в Палате представителей будет заранее определено властями?" В данном случае, пусть и с небольшим преимуществом (41.8 : 39.2) победа осталась за теми, кто полагает, что места в парламенте власть распределила заранее.

Данные табл. 3 позволяют обобщенное доверие/недоверие как бы разложить на составляющие. В них, при желании, можно отыскать и логический парадокс: доверие респондентов Центральной избирательной комиссии в два раза выше, чем комиссиям участковым и окружным. Как известно, именно на уровне последних и формируются результаты голосования, ЦИК же их только суммирует. По всей видимости, в таких ответах в очередной раз проявляется склонность многих белорусов с большим почтением относиться к центральной власти.

Сам факт признания имитационного характера избирательного процесса не превращает белорусских избирателей в активных борцов за правду. На вопрос "Что бы Вы сделали, если бы узнали о том, что результаты выборов были сфальсифицированы?" ровно половина ответила коротко, но ясно: "Ничего", еще 26.7% рассказали бы о фальсификации своим знакомым. Более решительно настроенные заявили о готовности поддержать обращение "проигравшего" депутата в суде. Таковых оказалось 10.3%. И только 7.6% вышли бы на уличную акцию протеста.

Однако два последних ответа следует скорее рассматривать в качестве деклараций о намерениях, а не как готовность к реальным действиям. Отсутствие толп из желающих поддержать своих кандидатов перед зданиям судов и на городских площадях данный вывод убедительно подтверждают.

Выступая 29 сентября в прямом эфире телеканала ОНТ, помощник президента В. Янчевский со ссылкой на последний опрос НИСЭПИ сообщил телезрителям, что только 8.8% избирателей заявили о своей готовности голосовать за лидеров оппозиционных партий. Главный идеолог Беларуси не ошибся, он сказал правду, но не всю, что и подтверждают данные табл. 4.

В ходе сентябрьского опроса респондентам также было предложено сделать свой выбор из сторонников А. Лукашенко, его противников и иных кандидатов. Голоса распределились следующим образом: за сторонников – 43.5%, за противников – 19.6% и за иных кандидатов – 21.9%. Еще 15% затруднились с ответом. При этом на вопрос: "А за кого, на Ваш взгляд, проголосует большинство избирателей?" соотношения по этим же трем вариантам ответов сдвинулось в пользу сторонников А. Лукашенко: 59.6, 10.6 и 9.4% соответственно (затруднились с ответом 20.4%).

Не противоречат ли друг другу ответы на два близких по смыслу вопроса, или популярность лидеров оппозиционных партий ровно в два раза ниже популярности абстрактных противников А. Лукашенко? Полагаем, что подобный вывод следует признать неверным, т.к. сам по себе расширенный список вариантов ответов в первом вопросе привел к снижению доли утвердительных ответов по каждому варианту. Кроме того, количественно сравнивать между собой казалось бы и близкие вопросы нельзя в принципе. От формулировки вопроса зависит очень многое. И смысл вопроса респонденты понимают далеко не всегда так, как его составители. В данном же конкретном случае голоса противников А. Лукашенко просто распределились между лидерами оппозиционных партий и руководителями общественных организаций.

Если же обратиться к недавнему прошлому (парламентским выборам 2004 г), то и там расклад относительно поддержки сторонников и противников А. Лукашенко окажется весьма близок к нынешнему (за сторонников – 34.5%, за противников – 10.6%), если учесть демографический сдвиг, о котором говорилось выше, а также существенную долю не помнящих (19.1%) и затруднившихся с ответом (29.4%).

Говоря о парламентских выборах 2008 г., нельзя не упомянуть и тему бойкота, которая так бурно обсуждалась в оппозиционной среде. В ходе сентябрьского опроса был задан вопрос об отношении респондентов к бойкоту. Положительно к нему отнеслись только 8.8%, безразлично – 24.8%, отрицательно – 26.5%. Но самую многочисленную группу составили те, кто ничего о бойкоте не слышал – 38.9%. Однако если вернуться к двум правым колонкам табл. 1, то становится ясно, что идея бойкота парламентских выборов среди оппозиционно настроенных к власти избирателей была достаточно популярной.

У поэта В. Маяковского есть прекрасная поэтическая строчка, в которой он попытался установить причинно-следственную связь между процессом зажигания звезд и их общественной пользой. Напомним: "Если звезды зажигают, значит это кому-либо нужно". Рассуждая по аналогии, мы осмелимся утверждать, что если белорусы так активно голосуют на парламентских выборах, значит парламент им для чего-то нужен. Наше предположение основывается на мнении 65.3% белорусов, которые на вопрос: "Как вы считаете, нужна ли Беларуси Палата представителей Национального собрания (парламент), или жизнь страны может быть с тем же успехом организована президентом?" ответили утвердительно. Согласились же жить в стране, управляемой исключительно волей президента в три раза меньше граждан (21.4%). Для сравнения отметим, что в России по данным "Левада-центра" соотношение ответов на аналогичный вопрос оказалось хоть и в пользу парламента, но не столь убедительным – 48% vs. 37%.

Но для чего белорусы выбирают депутатов высшего законодательного органа? Если кто-то думает, что в первую очередь для разработки и принятия законов, то ошибается. Для белорусов депутат – защитник интересов избирателей, он всего лишь еще одна инстанция, в которую можно обратиться с жалобой на нерадивых местных чиновников (табл. 5-7). Следует отметить, что подобную точку зрения в одинаковой степени, а это в Беларуси встречается нечасто, поддерживают как доверяющие, так и не доверяющие А. Лукашенко.

Складывается впечатления, что отвечая на вопросы трех последних таблиц, респонденты "шли от жизни", а жизнь их ограничена кругом бытовых проблем: зарплаты, пенсии и т.д. Связь этого круга с законами для многих неочевидна. Когда действия и их последствия разнесены во времени, то уловить причинно-следственную связь не так-то просто, и логика "идущих от жизни" в данном случае оказывается бессильной. Вот и голосуют они с завидным постоянством за политиков, обещающих запустить заводы в режиме "здесь и сейчас".

Избиратели, как известно, не склонны подробно знакомиться с программами кандидатов. В русле вышеприведенной логики такая политическая беспечность вполне объяснима. Однако наличие программы для любого претендента на депутатское кресло является безусловным плюсом. Главное, что должны знать избиратели о программе, это то, что она у кандидата есть.

Как следует из табл. 8, далеко не каждому кандидату в депутаты удалось убедить своих избирателей в том, что программы у них есть. У кандидатов, поддерживающих власть, это, вроде бы, получилось лучше, но отмеченная разница скорее всего объясняется не агитационными способностями кандидатов, а политической структурой белорусского общества. Ларчик открывается просто: сторонников власти в белорусском обществе больше, поэтому способность к программотворчеству кандидатов, поддерживающих власть, и оценена выше.

Мировоззрение "идущих от жизни" может служить нам и своеобразной рамкой для понимания ответов на вопрос: "Влияет ли на Вашу жизнь, жизнь Ваших близких деятельность Палаты Представителей Национального собрания Республики Беларусь?". Уверенно "Да, влияет" заявило 49.1% респондентов, "Нет, не влияет" – 37.1%, что, согласитесь, достаточно много. Примерно такое же соотношение утвердительных и отрицательных ответов принес и вопрос: "Как Вы считаете, будет ли Палата представителей, которую изберут на предстоящих выборах, отражать интересы общества?" ("Думаю, что да" – 47.8% и "Думаю, что нет" – 34.8%). При этом, что вполне естественно, среди оптимистов, уверенных в том, что депутаты будут отражать их интересы, доверяющих А. Лукашенко оказалось почти в два раза больше, чем ему не доверяющих (61.7% vs. 33.1%).

И завершая тему выборов, остановимся на информационном обеспечении избирательного процесса. Данные табл. 9 позволяют нам утверждать, что за прошедшие четыре года произошло существенное переформатирование информационного пространства страны. А. Лукашенко неоднократно заявлял о нарушениях, на которые он пошел для удовлетворения требований Запада. Очевидно, он имел в виду повторный показ выступлений кандидатов в депутаты по государственным телеканалам. Более чем двукратный рост телесоставляющей и зафиксировал последний опрос (+ 17.3 пункта). Но, пожалуй, главная неожиданность поджидает нас при сравнении вклада такого компонента агитации. как предвыборные листовки, плакаты и афиши на улицах, в чем традиционна была сильна белорусская оппозиция. По всей видимости, ее основная энергия в ходе последней избирательной кампании "ушла в свисток" (в выяснение отношений внутри ОДС по поводу бойкота выборов).

Имитационная сущность белорусского парламента – результат "брака по расчету" между авторитарной властью и той частью белорусского общества, которую следует отнести не к нации и не к электорату, а к публике. Именно с публикой и заключила авторитарная власть социальный контракт, предложив стабильность в обмен на безоговорочную поддержку. В мире политических имитаций политики, к коим следует отнести и депутатов парламента, свои действия соизмеряют не с интересами избирателей, а с руководящими указаниями вышестоящих начальников. Поэтому окончание избирательного процесса означает и окончание активной фазы взаимоотношений политиков с избирателями. Впереди новоизбранных депутатов ждет ... государственная служба.