БЕЛАРУСЬ – ЕС: ОТТЕПЕЛЬ – НЕ ЛЕТО

Нормализация отношений между официальным Минском и Евросоюзом, снятие европейских санкций, смягчение антизападного тона белорусского официоза привели к некоторому росту проевропейских симпатий в Беларуси. Это, в частности, продемонстрировали ответы на стандартный вопрос НИСЭПИ об отношении к гипотетическому вступлению Беларуси в ЕС (табл. 1).

Впрочем, речь идет лишь о небольшом улучшении по сравнению c "провальным" многолетним минимумом, зафиксированным в декабре минувшего года. Нынешний уровень проевропейских настроений остается весьма низким. Однако опыт предыдущей нормализации отношений 2008-2010 гг. по крайней мере не исключает быстрого роста этих настроений.

Их позитивную динамику подтверждают и ответы на следующий вопрос, в котором геополитический выбор представлен в виде альтернативы (табл. 2).

Данные табл. 2 свидетельствуют о снижение рекордно высокого уровня пророссийских настроений, зафиксированных в опросе квартал назад. Так что не исключено, что речь идет не о новом тренде – росте проевропейских настроений и снижении пророссийских, – а о некоей коррекции: показатели, резко изменившись в конце минувшего года, возвращаются в равновесное состояние.

О небольшом снижении пророссийских настроений свидетельствует и динамика ответов на "односторонний" вопрос о желательности углубления интеграции с Россией (табл. 3).

Как известно, 2 апреля 2016 г. исполняется 20 лет первому союзному белорусско-российскому договору. Формулировка вопросов табл. 2 и 3 – в некоторой степени дань политическому контексту, который существовал в белорусско-российских отношениях во второй половине 90-х- начале нулевых годов, когда вопрос о реальном объединении РБ и РФ фигурировал в повестке дня, по крайней мере, на уровне риторики. Сейчас об этом не говорится даже в теоретическом плане. Однако массовое сознание воспринимает понятие "объединение" не как строгую юридическую формулу слияния в одно государство, а как углубление интеграции.

Возвращаясь к теме белорусско-европейского "потепления" на уровне не только столиц и политических элит, но и общественного сознания, следует отметить, что опрошенные в большинстве приветствовали снятие европейских санкций с белорусских чиновников (табл. 4).

Опрошенные могли дать ответ, позиционируя себя относительно двух смысловых осей – оси отношения к действующей власти ("авторитаризм – демократия") и отношения к России ("за Россию – против России"). Любопытно отметить, что в ответах действующая власть (авторитаризм) выигрывает (39.3% vs. 17.7%), а Россия – проигрывает (10.5% vs. 18.1%). И это несмотря на довольно высокий уровень симпатий к России (табл. 2 и 3).

Дело в том, что указанные оси не независимы и часть пророссийски и проавторитарно настроенных респондентов, оценивая решение ЕС, дали оценку, исходя из своих внутриполитических установок: власть довольна, мы за власть, значит, решение правильное, а если России что-то и может не понравиться, то ей придется смириться.

Впрочем, готовность к глубокому институциональному сближению с Западом белорусское общество не демонстрирует. Как было показано выше (табл. 1 и 2), сейчас сравнительно невелико желание присоединения Беларуси к ЕС. Однако стоит вспомнить, что все страны Центральной Европы перед вступлением ЕС вступали в НАТО – организацию-гарант военной безопасности. При этом жаркое дыхание "русского мира", ощутимое в Крыму и в Донбассе, по идее могло бы усилить желание спрятаться под "зонтик безопасности" Североатлантического альянса. Но не усилило, а наоборот, ослабило – за 10 лет доля противников вступления Беларуси в НАТО заметно возросла (табл. 5).

Возможно, отношение к Европе, к евроинтеграции улучшилось бы еще заметнее, если бы не дополнительный фактор – миграционный кризис. Уже декабрьский 2015 г. опрос НИСЭПИ показал, что большинство белорусов не разделяют подход, практикуемый многими странами Европы, в первую очередь Германией, который заключается в готовности принять если не всех, то многих беженцев (табл. 6). Это не проблема собственно Беларуси (по крайней мере, пока), но политика ЕС в этом вопросе даже у непричастных вызывает негативную или недоуменную реакцию, в который оказываются солидарными министр иностранных дел В. Макей и партия БНФ. Драматические события в новогоднюю ночь в Кельне и других городах Европы, судя по всему, подлили масла в огонь этих чувств.

Иными словами, на пути в Европу, даже гипотетическом, имеются барьеры, она не совсем своя, не вполне понятна. Россия ближе и понятнее, на протяжении многих лет на вопрос о том, кто им ближе культурно – русские или европейцы – более двух третей респондентов выбирали первый вариант ответа и лишь примерно четверть – второй.

Однако это не означает, что белорусы готовы поддерживать все неожиданные изменения российской политики, особенно если ее последствия касаются непосредственно их и их страны.

Так, в ходе острого конфликта между Россией и Турцией лишь небольшая часть опрошенных считала, что Минск должен занять сторону Москвы, а уж тех, кто выступал за реальные шаги в этом направлении, оказалось еще меньше (табл. 7).

Баланс оценок размещения в Беларуси российской авиабазы и раньше был не в пользу этого начинания. Но с конца прошлого года негативное отношение к подобным планам лишь усилилось, их противники составляют сейчас почти абсолютное большинство (табл. 8).

Да и в отношении виновных в разжигании конфронтации, которую глава российского правительства окрестил недавно новой холодной войной, белорусы далеко не единодушны (табл. 9).

Нынешнее сближение Беларуси с Евросоюзом может вызывать только осторожный оптимизм. Оттепель – не лето, потепление отношений может смениться их резкой заморозкой как по причине российского давления, так и в силу внутриполитических белорусских причин. Сколь далеко Беларусь может зайти в этом сближении, зависит не только от воли официального Минска, по своей политической природе далекого от западных ценностей, но и от позиции белорусского общества, значительная часть которого от этих ценностей едва ли не дальше, чем белорусская власть. Белорусы не отождествляют себя с русскими, но тесные связи, культурные, экономические и исторические, налицо. Европа не навязывает выбор "или-или", но представляется, что степени сближения с РФ и ЕС взаимообусловлены отрицательным образом, иными словами, условием достаточно тесного сближения с Европой будет некоторое ослабление связей с Россией.

Возможно, пока вообще преждевременно вести речь о сколь-нибудь тесном сближении с Европой. Опыт 2008-2010 гг. показывает, что достаточно продолжительный период нормализации отношений может изменить отношение к Европе всего общества. Эти изменения общественного мнения, в свою очередь, могут стать фундаментом для институционального сближения.